Поговорим... стихами?

[Ольга Л.]

Юль, я работала . Я, знаешь ли, горе-переводчик. Есть задание - хорошо, нет - простаиваю без дела. Была срочная работа, но теперь я вернулась. Хорошая игра, мне нравится, и стихи все мои любимые. Оля, Маша, и вам пламенный привет! Гунька, Вам, конечно, тоже (просто имени, к сожалению, не знаю).

Пусть мне оправдываться нечем,
Пусть спорны доводы мои,-
Предпочитаю красноречью
Косноязычие любви.
Когда волненью воплотиться
в звучанье речи не дано,
когда сто слов в душе родится
И не годится ни одно!
Когда молчание не робость,
Но ощущение того,
Какая отделяет пропасть
Слова от сердца твоего.
О сердце, склонное к порывам,
Пусть будет мужеством твоим
В поступках быть красноречивым,
А в обожании - немым.
И что бы мне ни возразили,
Я снова это повторю.
Прости меня, моя Россия,
Что о любви не говорю.

(В. Тушнова)

[Мышаня]

Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.

Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?

Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.

Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Все ж мучится таинственным желаньем;

Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;

Так век за веком - скоро ли, Господь? -
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.

(Н.Гумилев)

Оля, тебе тоже большой привет!
что-то меня на Гумилеве зациклило, ничего в голову не идет...

[Юлия А.]

Ты - женщина, ты - книга между книг,
Ты - свёрнутый, запечатлённый свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.

Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
Он жжёт огнём, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.

Ты - женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты - в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечем ярём железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся - от века - на тебя!

(В.Брюсов)

Оля, с возвращением!
Мышаня, так все равно, классно! Тем более с творчеством Гумилева я совсем мало знакома...

[Мышаня]

Так беспомощна грудь холодела.
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала — их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: “Со мною умри!
Я обманут моей унылой,
Переменчивой, злой судьбой”.
Я ответила: “Милый, милый!
И я тоже. Умру с тобой...”
Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем.


(А. Ахматова)

[Юлия А.]

О, я помню прощальные речи,
Их шептавшие помню уста.
"Только чистым даруются встречи.
Мы увидимся, будь же чиста".

Я учителю молча внимала.
Был он нежность и ласковость весь.
Он о "там" говорил, но как мало
Это "там" заменяло мне "здесь"!

Тишина посылается роком,-
Тем и вечны слова, что тихи.
Говорил он о самом глубоком,
Баратынского вспомнил стихи;

Говорил о игре отражений,
О лучах закатившихся звезд…
Я не помню его выражений,
Но улыбку я помню и жест.

Ни следа от былого недуга,
Не мучительно бремя креста.
Только чистые узрят друг друга, –
Мой любимый, я буду чиста!

(М.Цветаева)

[Мышаня]

Настоящую нежность не спутаешь
Ни с чем и она тиха.
Ты напрасно бережно кутаешь
Мне плечи и грудь в меха.
И напрасно слова покорные говоришь
О вечной любви.
Как я знаю эти упорные,
Несытые взгляды твои.

(А.Ахматова)

[Юлия А.]

Не успокоюсь, пока не увижу.
Не успокоюсь, пока не услышу.
Вашего взора пока не увижу,
Вашего слова пока не услышу.

Что-то не сходится - самая малость!
Кто мне в задаче исправит ошибку?
Солоно-солоно сердцу досталась
Сладкая-сладкая Ваша улыбка!

- Баба! - мне внуки на урне напишут.
И повторяю - упрямо и слабо:
Не успокоюсь, пока не увижу,
Не успокоюсь, пока не услышу.

(М.Цветаева)

[Мышаня]

Как я мечтала о любви
Великой,
Она ж являлась девочкой ко мне,
То оплетая сердце повиликой,
То светлячком светясь в моем окне.
Как я мечтала о любви
Надежной,
Что была бы мне всегда
Верна,
Но стоило задеть неосторожно
И разбивалась вдребезги она.
Да разбивалась, но являя милость
Рождалась вновь, нежданная уже,
Она моей душою становилась,
Но что мы знаем о своей душе.

(Л. Татьяничева)

[Denima]

Всем приветик

Асадов

Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!

[Мышаня]

Я из дому вышел, когда все спали,
Мой спутник скрывался у рва в кустах,
Наверно, наутро меня искали,
Но было поздно, мы шли в полях.

Мой спутник был желтый, худой, раскосый,
О, как я безумно его любил!
Под пестрой хламидой он прятал косу,
Глазами гадюки смотрел и ныл.

О старом, о странном, о безбольном,
О вечном слагалось его нытье,
Звучало мне звоном колокольным,
Ввергало в истому, в забытье.

Мы видели горы, лес и воды,
Мы спали в кибитках чужих равнин,
Порою казалось - идем мы годы,
Казалось порою - лишь день один.

Когда ж мы достигли стены Китая,
Мой спутник сказал мне: "Теперь прощай.
Нам разны дороги: твоя - святая,
А мне, мне сеять мой рис и чай".

На белом пригорке, над полем чайным,
У пагоды ветхой сидел Будда.
Пред ним я склонился в восторге тайном.
И было сладко, как никогда.

Так тихо, так тихо над миром дольным,
С глазами гадюки, он пел и пел
О старом, о странном, о безбольном,
О вечном и воздух вокруг светлел.

(Н.Гумилев)

[Ольга Л.]

Характер всех любимых одинаков.
Веселые, они вдруг загрустят.
Заревновав, отмучившись, отплакав,
Они угомонятся и простят.

Но лишь попробуй встретить их сурово,
Лишь руку осторожно отстрани,
Скажи: — Сейчас мне некогда, — и снова
На целый день надуются они.

Любимые!
Когда мы уезжали,
Нас, юных, мешковатых и худых,
Они одни средь ночи провожали
По черным лужам, в туфельках худых.

Мы строго шли вперед,
что нам, героям,
Смятенье их — дорога далека!
Они бежали за поющим строем,
Стирая слезы кончиком платка.

Они в ночи стояли средь перрона,
Рыдая, с непокрытой головой,
Пока фонарь последнего вагона
Не потухал за хмарью дождевой.

И в час, когда на тротуарах наледь,
Торжественных достойные судеб,
Они стояли, чтобы отоварить
Мукой ржаною карточки на хлеб.

И снились нам в огне чужого края,
Их комнатка — два метра в ширину, —
Как, платье через голову снимая,
Они стоят, готовятся ко сну.

Любимых, как известно, не балуют —
Два-три письма за столько лет и зим!
Они прижмут к груди и зацелуют
Те десять строк, что мы напишем им.

Они в товарняках, по первопуткам,
К нам добирались в тот далекий год.
С убогим узелком они по суткам
Толкались у казарменных ворот.

А часовой глядел на них сурово.
Любимые,
не зная про устав.
Молили их пустить и часового
В отчаянье хватали за рукав.

Они стоять могли бы так веками
В платках тяжелых, в легких пальтецах,
От частых стирок с красными руками,
С любовью беспредельною в сердцах.

(Е. Винокуров)

[Юлия А.]

Ты письмо мое, милый, не комкай.
До конца его, друг, прочти.
Надоело мне быть незнакомкой,
Быть чужой на твоем пути.

Не гляди так, не хмурься гневно,
Я любимая, я твоя.
Не пастушка, не королевна
И уже не монашенка я —

В этом сером будничном платье,
На стоптанных каблуках...
Но, как прежде, жгуче объятье,
Тот же страх в огромных глазах.

Ты письмо мое, милый, не комкай
Не плачь о заветной лжи.
Ты его в твоей бедной котомке
На самое дно положи.

(А.Ахматова)

[Мышаня]

Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Всё жаворонки нынче - вороны!

Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"

И слезы ей - вода, и кровь -
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Вчера еще - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала - копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать",- ответствуют.

Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?

Всё ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.

Самo - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
- За всё, за всё меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала!


(М. Цветаева)

[Ольга Л.]

Что толку грустить, что толку
Глядеть в окно, как в провал?
... За что же это так долго
И кто меня баловал?

Дарил мне друзей печальных,
Чтоб я веселила их,
Чтоб пела о лодках дальних,
Поила из рук своих,

Лечила от всякой хвори,
Хрустящий пекла чурек
И в доме моём на взморье
Предоставляла ночлег.

Удел сестры милосердной
Мне, видимо, по душе.
Но вот в моей власти бедной
Нет никого уже.

Печальные не замечают,
Удачливые ушли.
Окошко моё качает
Дальние корабли...

(И. Лиснянская)

[Юлия А.]

Облака опять поставили
Паруса свои.
В зыбь небес свой бег направили,
Белые ладьи.

Тихо, плавно, без усилия,
В даль без берегов
Вышла дружная флотилия
Сказочных пловцов.

И, пленяясь теми сферами,
Смотрим мы с полей,
Как скользят рядами серыми
Кили кораблей.

Hо и нас ведь должен с палубы
Видит кто-нибудь,
Чье желанье сознавало бы
Этот водный путь!

(В.Брюсов)